Филип Дик - Затворник из горной твердыни [= Человек в высоком замке]
Рабочий день кончился, и она готовилась принять душ, чувствуя себя уставшей. Все душевые кабинки были заняты посетителями спортзала, поэтому она осталась стоять на воздухе, наслаждаясь потянувшейся с гор прохладой и свежестью окружавшей ее тишиной. Единственное, что ей сейчас было еще слышно, это глухой шум из расположенной чуть пониже, у самого шоссе, закусочной. Там припарковались два огромных дизельных грузовика, и в вечернем сумраке было видно, как их водители натягивают на себя кожаные куртки перед тем, как войти в закусочную.
И ей вспомнилось, как выбросился Рудольф Дизель из иллюминатора своей каюты. Совершил самоубийство, утонув в волнах, во время путешествия через океан. Может быть, и мне следует поступить точно так же. Но здесь не было океана. Впрочем, способ всегда можно найти. Как у Шекспира. Проткнуть рубаху на груди острой спицей — и прощай, Фринк. Девушка, которой не нужно было опасаться бездомных грабителей, шастающих по пустыне, которая ходит прямо, хотя и осознает, сколько вокруг таится всяких опасностей, только и ждущих удобного случая. Предпочитающая всему этому другую смерть, надышавшись через длинную соломинку выхлопными газами автомобилей на шоссе. Научилась этому, подумала она, от японцев, переняв у них спокойное безразличие к смерти вместе с приемами дзюдо, с помощью которого она зарабатывала себе на жизнь. Как убивать, как умирать. Янь и Инь. Но это уже в прошлом. Здесь страна протестантов.
Было приятно сознавать, что нацистские ракеты проносятся над головой, не останавливаясь здесь, не проявляя ни малейшего интереса любого свойства к Кэнон-Сити в штате Колорадо. Так же, как и к штатам Юта или Вайоминг или восточной части Невады, ни к одному из этих лежащих под ними, как на ладони, открытых ветрам пустынным штатам, пригодным разве только что для выпаса скота. Мы ничего не стоим, отметила она про себя. И можем дальше вести свое неприметное существование. Если захотим. Если такая жизнь будет что-то для нас значить.
Из одной из душевых раздался звук отпираемой двери. Показался широкий силуэт мисс Дэвис, которая, уже полностью одетая, держала под мышкой кошелку.
— О, вы заждались, миссис Фринк? Извините меня.
— Все нормально, — сказала Джулия.
— Вы знаете, миссис Фринк, занятия дзюдо так много мне дали. Даже больше, чем дзен.
— Постарайтесь с помощью техники дзюдо сделать свои бедра немного стройнее, — сказала ей Джулия. — Сбросьте несколько лишних фунтов веса… Извините, мисс Дэвис. Я, кажется, сказала что-то не то.
— Вы сильно настрадались от них? — спросила мисс Дэвис.
— От кого?
— От японцев. До того, как научились приемам самообороны.
— Жизнь была просто ужасной, — тяжело вздохнула Джулия. — Хорошо, что вам не доводилось бывать на Побережье. Где они сейчас.
— Я ни разу не покидала Колорадо, — застенчива, с дрожью в голосе, призналась мисс Дэвис.
— Это еще может случиться и здесь, — сказала Джулия, — они могут решить оккупировать и эти места тоже.
— Сейчас уже слишком поздно!
— Разве можно предугадать их намерения? Они умеют тщательно маскировать свои замыслы.
— Что… что они заставляли вас делать? — спросила мисс Дэвис и, крепче прижав обеими руками свою кошелку к туловищу, придвинулась совсем близко к девушке, чтобы лучше слышать ее ответ.
— Все, что угодно, — ответила Джулия.
— О боже. Я бы сопротивлялась, — сказала мисс Дэвис.
Джулия извинилась и вошло в пустую душевую — приближался кто-то еще.
Позже она устроилась в отдельной кабине в закусочной «Восхитительные горячие бифштексы Чарли» и стала просматривать меню. Музыкальный автомат наигрывал какой-то мотивчик в стиле «кантри». Звенела гитара, между ее аккордами раздавались хриплые томные вздохи. В закусочной стоял чад от жареного жира. И все же здесь было тепло и светло, и настроение ее стало улучшаться. От присутствия двух водителей грузовиков, восседавших у стойки, официантки, от здоровенного повара-ирландца в белом переднике, отсчитывающего возле кассы сдачу.
Завидя ее, Чарли тут же подошел к столику, чтобы обслужить самолично. Осклабясь, он произнес нараспев:
— Мисс хочет сейчас чаю?
— Кофе, — ответила Джулия, не обращая внимания на шуточки повара.
— Ладно, — кивнул Чарли.
— И сэндвич с горячим бифштексом и соусом.
— Но угодно ли чашечку крысиного бульона? Или, может быть, козлиных мозгов, поджаренных на оливковом масле? — Пара водителей грузовиков развернулась на своих высоких табуретах, ухмыляясь остротам повара по адресу японской кухни. И, конечно, заметили, как она привлекательна. Даже если бы не обращенные к ней остроты повара, все равно она вскорости бы почувствовала, как пристально приглядываются к ней водители. Много месяцев активных занятий дзюдо сделали ее необычайно мускулистой. Отсюда ее умение держаться и отличная фигура.
А дело-то все в развитии плечевых мышц, подумала она, встретив восхищенные взгляды водителей. Так же, как и у танцовщиц. Посылайте своих жен в спортзал, и мы научим их. И жизнь будет преподносить вам гораздо большее удовлетворение.
— Держитесь от нее подальше, — подмигнув, предупредил водителей повар. — Она зашвырнет вас в кузова ваших тачек.
Джулия обратилась к водителю помоложе:
— Откуда держите путь?
— Из Миссури, — одновременно ответили оба.
— Вы из Соединенных Штатов? — спросила она.
— Я — из Филадельфии, — ответил старший из них. — Там у меня трое ребятишек. Самому старшему одиннадцать.
— Послушайте, — сказала Джулия. — Как там… насчет работы?
— Никаких проблем, — ответил водитель помоложе. — Если у вас подходящий цвет кожи. — У него было смуглое умное лицо и черные курчавые волосы. Выражение его лица при этих словах сразу же стало суровым, даже с оттенком горечи.
— Он — воп, — объяснил мужчина постарше.
— А разве Италия не была одной из стран-победительниц в войне? — Она улыбнулась молодому водителю, но он не ответил ей улыбкой. Совсем наоборот. Его темные глаза сверкнули ненавистью, и он неожиданно отвернулся.
Очень жаль, подумала она, но ничего не сказала. Я не в состоянии развеселить ни тебя, ни кого-то еще. Вспомнила о Фрэнке. Может быть, сейчас его уже нет в живых. Сказал что-то не к месту. Но нет, вряд ли. Почему-то японцы ему нравятся. Может быть, из солидарности — ведь они такие уродливые. Сколько раз она твердила Фрэнку, что он уродлив. Лицо все в угрях. Крупный нос, а у нее была удивительно красивая кожа. Ну и что, погиб он без меня? Финк — это по-английски почти зяблик, птичка-невеличка. Говорят, птицы сейчас гибнут.
— И ночью снова тронетесь в путь? — спросила она у молодого водителя-итальянца.
— Завтра.
— Если вы так несчастливы в США, то почему не переедете сюда на постоянное жительство? — продолжала Джулия. — Я вот уже давно живу в Скалистых Горах, здесь не так уж плохо. А раньше жила на Побережье, в Сан-Франциско. Там тоже важен цвет кожи.
Быстро смерив ее взглядом, молодой итальянец произнес: сгорбившись у стойки:
— Леди, достаточно провести хотя бы один день или одну ночь в таком паршивом захолустье. Жить здесь? Боже праведный, если б я мог подыскать себе любую другую работу и не валандаться по дорогам, ужиная в забегаловках вроде этой… — Заметив, что повар побагровел, он замолчал и стал пить кофе.
— Джо, ты становишься снобом, — сказал ему более старший товарищ.
— Можно поселиться в Денвере, — заметила Джулия. — Там немного уютнее. Знаю я вас, американцев с Востока, подумала она, У вас голова полна больших замыслов. Для вас Скалистые Горы — захолустье. Здесь ничего не происходит с самых довоенных лет. Одни старики, фермеры, глупый, бедный, отупевший народ… а все ребята поумнее давно упорхнули на восток, в Нью-Йорк, легально или нелегально перейдя границу. Потому что там — деньги, которые дает промышленность. Там развитие. Немецкие капиталовложения немало этому способствовали… У них ушло совсем немного времени, чтобы отстроить США.
— Приятель, — сердитым, хриплым голосом произнес повар. — Я не любитель евреев, но я встречался с некоторыми евреями-беженцами, покинувшими ваши США в сорок девятом. Вот и давитесь своими США. Если там снова большое строительство и много дурных легких денег, то это потому, что их украли у евреев, когда вышвырнули их из Нью-Йорка по тому гнусному Нюрнбергскому закону, принятому наци. Я жил в Бостоне, когда был ребенком, и какое мне дело до евреев, но я никогда не думал, что доживу до того дня, когда эти расистские законы наци распространятся и на территорию штатов, пусть мы и проиграли войну. Меня очень удивляет, что ты не в Вооруженных силах США, готовящихся к вторжению в небольшую южноафриканскую республику в качестве прикрытия для немцев, чтобы они могли еще немного оттеснить японцев…
![Филип Дик - Затворник из горной твердыни [= Человек в высоком замке]](/uploads/posts/books/117875/117875.jpg)
